Обитель велика – более двух тысяч человек переселились сюда за последние годы из разных концов Руси, чтобы жить по старой вере, и многие еще прибывают – кто поодиночке, кто семьями. Живут зажиточно – есть своя кузница, медница, мастерские по производству кирпича и досок, налажено кожевенное производство, пишутся иконы, собирается обширная библиотека. Руководит обителью настоятель (по-староверчески «большак») Андрей Денисов, один из старожилов, помнящий еще закладку первого скита.

В течение двух последующих столетий, вплоть до конца XIX века, списки этой книги будут переписываться искателями и передаваться друг другу под покровом тайны – книга будет запрещена церковными властями как еретическая.

Суть книги сводится к размышлениям о природе земного и божественного, о грехах и добродетелях, и о том, как они соотносятся друг с другом. Казалось бы, рядовой душеспасительный труд, каковых немало писалось в те годы. Но нет. Первое отличие в том, что количество грехов в книге равно не семи, как в каноническом перечне, а девяти. А расположены они, – и это уже совершенно невероятно, – в форме девятиугольной фигуры. И, в добавок ко всему, с цифрами.

Внимательный читатель заметит, что расположены грехи не совсем так, как в современной психологической Эннеаграмме. Да и линии соединяют точки не в «гурджиевской» последовательности, а представляют из себя три равносторонних треугольника, вписанных в круг. Однако за вычетом этих расхождений, мы видим на рисунке ту же модель, что и у Оскара Ичазо. Только в русской старообрядческой книге XVIII века, за двести пятьдесят лет до Арики.

На другой странице Денисов приводит аналогичную схему с добродетелями. Схема так и подписана: «О добродетелях».

В предисловии к «Малой Книге» Денисов объясняет выбор названия (текст приводим в переводе с церковнославянского):

«Поскольку великая каббалистическая наука имеет большую книгу, о ней поучающую, и эту книгу не всегда удобно читать и везде с собой носить, я написал эту Малую Книгу, дабы ее можно было для быстрого чтения и удобного ношения иметь».

В Париже скандально известный сочинитель Мольер эпатирует публику премьерой своей новой пьесы «Дон Жуан». В Амстердаме престарелый, некогда знаменитый художник Рембрандт начинает работу над картиной «Возвращение блудного сына», которую ему не суждено завершить. В Кембридже молодой ученый Исаак Ньютон вот-вот сформулирует закон всемирного тяготения. А в Риме живет и работает выдающийся ученый, которого в будущем историки назовут «Леонардо да Винчи XVII века». Зовут ученого Афанасий Кирхер.

Рисунок полон тайных нумерологических символов, понятных только посвященному: внимательный взгляд заметит пифагорейский квадрат, пентаграмму, соломонову печать, египетский треугольник, известный сегодня как теорема о сумме квадратов катетов, и цифры «1234» с точками под ними – указание на тетраграмматон, непроизносимое четырехбуквенное имя Бога, символ первопринципа творения. Над всем этим царствует великая девятиугольная фигура, уже знакомая нам по книге Денисова.

Не будем утомлять читателя подробным пересказом содержания. Скажем лишь, что большая часть книги – это рассказ о символическом значении чисел, в котором смешиваются теологические, каббалистические и астрологические интерпретации, а также приводятся интересные наблюдения и математические закономерности. Своего рода «Занимательная математика», только XVII века.

Открыв страницу 277, мы обнаруживаем ту же девятиугольную фигуру. Кирхер называет ее «Эннеадема» и дает в таблице расшифровку ее символического значения: 9 ангельских иерархий, 9 психических функций человека, 9 древнегреческих муз.

Пояснения Кирхера относительно Эннеадемы весьма скупы, и можно лишь догадываться о причинах такой лаконичности – автор либо не располагает более подробными сведениями, либо решил умолчать о многом из того, что ему известно.

Впрочем, мы склонны предполагать второе, так как всего лишь четыре года спустя (в 1669-м году) им будет написана еще одна книга, озаглавленная «Искусство Великого Знания, или Комбинаторика» («Ars magna sciendi sive combinatoria»), и в ней Кирхер открывает гораздо больше тайн. Как говорится, внимание на экран.

На иллюстрации мы видим фигуру, очень похожую на ту, которую настоятель Андрей Денисов полувеком позднее будет вырисовывать при свете лучины долгими северными вечерами.

Ниже находим таблицу, соотносящую девять букв с вопросами, качествами Абсолюта, категориями соответствий, иерархиями живых существ, а также смертными грехами и добродетелями. Их девять, как и в книге Денисова. Даже порядок идентичен, за исключением того, что у Кирхера шестым пунктом указана Зависть (Invidia), а у Денисова – Ненависть.

В чем же секрет таких совпадений?

В своей «Ars Magna» Афанасий Кирхер ссылается на источник, из которого им взяты схемы и таблицы – это книга, написанная четырьмя столетиями ранее, в конце XIII века. Ее название – «Великая Наука Общая и Окончательная» («Ars Magna Generalis et Ultima»). Как видим, Кирхер даже почти не изменил название. А написана она человеком по имени Раймонд Луллий.

Иными словами, Кирхер взял книгу некоего Раймонда Луллия и пересказал ее, дополнив своими комментариями и примерами.

А что же с «Малой Книгой» настоятеля Выгорецкой обители? Каким образом фигуры Кирхера оказались в староверческой рукописи? Дело в том, что первоисточником Денисова является книга того же самого Раймонда Луллия. Однако в линии передачи Денисова есть одно звено, которое было восстановлено историками относительно недавно, лишь в конце XX века.

«Большая каббалистическая книга», на которую ссылается Денисов – это перевод книги Луллия на русский язык, выполненный философом польского происхождения Яном Белобоцким в 1698 году под названием «Великая наука Раймунда Люллия». С книги Белобоцкого в последующие десятилетия было сделано несколько копий и одна из них, вероятнее всего, оказалась в библиотеке Выгорецкой обители – известно, что Денисов был увлеченным собирателем книг, поэтому зажиточная община не скупилась на покупку весьма дорогостоящих в то время фолиантов. Похоже, именно этот полный перевод «каббалистической книги», хранившейся в библиотеке Выгорецкой обители, Денисов в 1725 году решил сократить «для быстрого чтения и удобного ношения».

К сожалению, оригинала, с которого была списана книга Денисова, в нашем распоряжении не осталось – в 1787 году обитель пострадала в сильнейшем пожаре, и большая часть построек, включая книгохранилище, были уничтожены.

Итак, часть загадок разгадана. Теперь нить нашего расследования ведет нас в XIII век, к человеку по имени Раймонд Луллий. Кто же он? Как он связан с таинственными девятиугольными фигурами? И почему его труды столетиями переписывались европейскими мистиками?

В поисках ответов на эти вопросы нам предстоит отправиться еще на 400 лет в прошлое, в Средневековье.

Но и это еще не все. Даже самые ортодоксальные биографы вынуждены признать, что творчество Луллия пронизано суфийскими мотивами. К примеру, в 80-е годы XIII века он напишет «Книгу о Любящем и Возлюбленном» – поэтический трактат, великолепный пример «мистического эроса», по форме и содержанию во многом повторяющий классические образцы суфийской поэзии. Произведение написано так, словно вышло из-под пера самого Руми (который, кстати, родился всего на 30 лет раньше Луллия и был его современником). Вот, например, один короткий отрывок:

Аналогичные мотивы мы находим в его «Книге об Эвасте и Бланкерне», и других.

Иными словами, Луллий испытал сильнейшее влияние суфийского мистицизма и был хорошо знаком с философией и поэтическим наследием суфийских авторов. Мог ли он быть посвящен в одну из суфийских традиций?

Более поздние католические биографы Луллия утверждают, что единственная цель, с которой он путешествовал по странам арабского мира, состояла в том, чтобы обращать мусульман в христианство. Например, книга Самуэля Цвемера, изданная в 1902 году, называется «Раймонд Луллий: первый миссионер среди мусульман». Однако ближайшие современники Луллия, кажется, понимали, что дела обстояли не вполне так. Одно из главных обвинений уже упоминавшегося нами инквизитора Эймериха заключалось в том, что Луллий был «некрепок в вере, и поэтому не столько обращал неверных, сколько сам проникался их тлетворным влиянием».

Раймонд Луллий проживет долгую и плодотворную жизнь. В 1315 году, находясь в весьма почтенном возрасте 80-ти лет, он в очередной раз отправится в Тунис, где начнет проповедовать на рыночной площади. Инициатива закончится печально – разгневанные местные жители забросают его камнями и бросят в темницу. Генуэзскому купцу Стефану Колумбу, предку Христофора Колумба, удастся его вызволить, однако от полученных ранений он погибнет на корабле по дороге к родной Майорке. Так закончится жизненный путь благородного Раймонда Луллия.